Меня попросили написать о гомосексуализме. Форму подачи «меня попросили написать о...» придумал питерский журналист Глеб Сташков, и в данном случае я вынужден ее позаимствовать. Егор Яковлев, главный редактор журнала one-month, напомнил мне один факт из моей профессиональной деятельности, о котором я, честно говоря, позабыл. Ради восстановления памяти я поднял архивы, и надо же, вот она, переписка многолетней давности.

Часть I

Одним из самых легендарных питерских клубов был «Там-Там». После его закрытия негласным преемником традиций «Там-Тама» стал клуб «Молоко». И там, и там я поигрывал с разными музыкальными проектами. «Молоко» был уникальной музыкальной площадкой, где можно было увидеть и услышать все самое новое, интересное и актуальное, что происходило в питерской (и не только) музыке. Той музыке, что не попадает под понятие «формат». Директор клуба Юра давал возможность выступить фактически любой команде. И эта политика – пускать на сцену даже вовсе неизвестные группы – вызывала у населения уважение к Юре.

Клуб «Молоко» в течение нескольких лет арендовал помещение у КУГИ Центрального района. В итоге КУГИ решил клуб оттуда выселить. Поскольку тема касалась меня не только как журналиста, но и как музыканта, я, действуя согласно статье 39 закона о СМИ (чиновник обязан дать ответ на письменный запрос, если он подписан редактором), включился, простите за пафос, в борьбу за клуб. Чиновники меня, естественно, отфутболили, поэтому я решил развернуть кампанию в СМИ, подключив к ней знакомых коллег, а также довольно многочисленную аудиторию студенческой газеты, главным редактором которой я на тот момент являлся. И вот, полный негодования, я настрочил колонку, где, дабы подтолкнуть читателей к конкретным действиям, выдал буквально следующее:

«Дорогой друг, я понимаю, что такие понятия, как "социальная ответственность” и "гражданская позиция”, вызывают у тебя смех. Может, поэтому ты не ходишь на выборы. Но послушай: тебя имеют. Тебя поставили раком, и ты доволен. Просто потому, что ты не понимаешь, что это и твой город, что ты имеешь право заявить о своих правах, которые власть попирает с нескрываемым цинизмом. Для наших чинуш молодое поколение – это цифры в отчетах и лица с дебилоидными улыбками на стройотрядовских фотографиях. А на реальную молодежь им начхать с высокой колокольни. Раньше мне было параллельно до пафоса "Питер-300” (дело происходило в преддверии трехсотлетия СПб), а сейчас я выведен из себя, потому что этот праздник неуместен в принципе из-за одного маленького клуба, который собираются убить, причем в мае – в самый разгар долбаного юбилея.

Друг мой, не будь пассивным. Это участь педерастов и коров на бойне».

Далее следовал призыв о сборе подписей.



И вот среди прочих откликов на статью приходит следующий:

«Здравствуйте, Павел. Ваша гневная колонка редактора, посвященная клубу "Молоко”, инициировала процесс написания данного письма. Я бы даже сказала, что причиной послужило всего одно слово, и я, простите, не могу промолчать. Словосочетания "социальная ответственность” и "гражданская позиция” ни в коей мере не вызывают у меня смеха, только уважение и желание поощрять и развивать сии редкие, к сожалению, в нашей действительности явления. Но, Павел, согласитесь, используя такое мощное оружие, как СМИ, в борьбе за права человека, гражданское общество и прочие общечеловеческие ценности (а я надеюсь, ваша позиция не ограничивается только возмущением по поводу закрытия одного из клубов, как бы он ни был хорош, иначе все это превращается просто в фарс и очередной акт использования служебного положения), человек должен внимательнее и осторожнее относиться не только к тому, за что он борется, но и к тому, КАК он это делает.

Хотя и в резкой форме (с моей точки зрения, ну да бог с ней), вы пытаетесь пробудить в людях желание бороться за свои права, которыми они, безусловно, обладают, выйти из рамок формата и пр. С другой стороны, по крайней мере лично для меня, весь эффект был перечеркнут всего одним словом "педерасты” (а точнее, контекстом, в котором оно было употреблено), поставленным к тому же рядом с "коровами на бойне”. Это Ваша гражданская позиция, позиция человека, которому так не нравится слово "формат”? На мой взгляд, пример не просто некрасивого, а ОЧЕНЬ некрасивого именно форматного мышления, к тому же обнародованного и подписанного редактором. Откуда же столько ммм... как бы помягче... негатива к не таким, как Вы? Я, как Вы понимаете, к педерастам не отношусь, и вообще ни к каким меньшинствам не отношусь, ни к сексуальным, ни к этническим, ни к каким-либо еще, поэтому можете теперь посмеяться над моей социальной ответственностью, побудившей меня написать это письмо. Подписи, о которых Вы говорили, собирать не буду также ответственно и осознанно, хотя ничего не имею против этого клуба. Пафос 300-летия неуместен по очень многим причинам. Вы вот столкнулись с этой ситуацией. Лично я работала с тем, что бюджет выделял огромные средства на празднование (которые неизвестно – читай известно – куда идут), при этом оставляя людей умирать без лекарств, которые они не могут купить. Это, по-моему, страшнее. И ведь это не уходя далеко, просто единичные факты, случайно всплывающие на поверхность, а сколько их еще?

С уважением, Евгения К.»

Часть II

Одна маленькая деталь может перевернуть все с ног на голову. В моем случае благородный порыв превратился в минуту профессионального позора, и всего из-за одного слова. Это было вдвойне печально, поскольку перед этим я посетил несколько практических семинаров в Институте развития прессы, посвященных hate speech (общепринятый в мире профессиональный термин, в России переводится как «язык вражды»). И вот я, весь такой праведный, весь такой «гражданственный» и «социально ответственный», сажусь в лужу. Смею предположить, что помимо латентных гомосексуалистов существуют латентные гомофобы, и, судя по всему, я из этих. Поэтому специально для таких, как я, придумали толерантность. И именно с позиций толерантности я, как журналист, должен подавать свои материалы. Но, как и вся европейская демократия, толерантность иногда буксует.

Часть III

Не только мною замечено, что среди гомосексуалистов, в отличие от натуралов, гораздо больше (в процентном отношении) людей интеллигентных, утонченных, образованных. Геи понимают и ценят искусство. В истории мировой культуры десятки примеров геев – художников, музыкантов, писателей, режиссеров, певцов, актеров и т.д. В Древней Элладе понятие нетрадиционной сексуальной ориентации вообще было абсурдом, поскольку она там была вполне традиционна. Известны трудности советских переводчиков, перекладывавших древнегреческие поэмы на русский язык, когда любовь мужчины к мужчине переделывалась на любовь мужчины к женщине. С приходом христианства гомосексуализм стал запретным плодом. Поэтому одной из главных дилемм является христианское отношение к геям и лесбиянкам, которых церковь может принять в лоно свое только при условии, если они изменят собственную сексуальную ориентацию. То есть церковь, говоря «возлюби ближнего твоего», данного «ближнего моего» почему-то не жалует.



С Оскаром Уайльдом сограждане обошлись явно не по-христиански, и заявляю без всякой иронии, что у меня сердце кровью обливалось, когда я читал о его пребывании в тюрьме. Поэтому в обыденной жизни мое отношение к геям нейтральное. Это личное дело каждого, с кем, кого и куда. Были у меня знакомые, милейшие люди, не выставлявшие напоказ свою нетрадиционность. Наверное, потому и милейшие.

Часть IV

Таким образом, для меня гомосексуализм приравнен к собирательству марок: у людей есть разные интересы, и они по этим интересам группируются. Но филателисты не борются за свои права, не устраивают показных акций, не разворачивают рекламных кампаний, до которых мне тоже не было бы никакого дела, если бы не одна перспектива. Перспектива иметь детей.

И вот дилемма. С одной стороны, я должен быть толерантен и всячески проводить в обществе идею терпимости к сексуальным меньшинствам, «обездоленным» с правовой точки зрения (хотя и в Голландии, и во Франции, и как минимум в одном штате Америки есть возможность официально зарегистрировать однополые браки).

С другой стороны, в Америке толерантность дошла до того, что общества борьбы за права понятно кого пытаются запретить употребление в школах слов «мама» и «папа», поскольку они некорректны с точки зрения однополых браков. И вот что мне в данном случае, позвольте спросить, делать? Засунуть свое мнение в ж? Стать лицемером? Я и так почти он, учитывая мнимую свободу печати в нашей стране.

Наука до сих пор точно не установила (ох, тут мне сейчас накидают ссылок на то, что наука таки установила) и, боюсь, еще долго не установит, в чем причина гомосексуальности. Есть масса гипотез. Тут и генетика, и психоанализ, и социология, и черта в ступе только нет. Кому какая позиция удобна – тот такую и продвигает. Но вот что доподлинно установлено, так это влияние PR на молодые умы. История декадентства яркий тому пример. По какому сценарию будет развиваться человеческая судьба в данном случае, неизвестно. Поэтому любая гейская показушность, любой гомосексуальный выпендреж меня не волнуют до поры до времени. Да, для кого-то гомосексуальность – личная трагедия. Да, человек страдает. И пусть он делится своими переживаниями. В своем кругу. Потому что я не хочу, чтобы мой сын был геем или моя дочь лесбиянкой. Не хочу и имею полное право не хотеть.